- Первое, что я хорошо помню по возвращении в Казахстан, — это невероятно голубое небо, — делится своими воспоминаниями Акмарал Алмагамбетова.

В Сирии, по её словам, оно было серым от дыма. Кругом царили голод и разруха. Доверился кому-либо — считай, собственноручно подписал себе смерт­ный приговор.

А ведь не таким себе представляла Акмарал халифат. Не таким его рисовали её наставники, из-за которых она с легкостью бросила детей, мужа, родителей и прим­кнула к ИГИЛ (запрещенная в Казахстане террористическая организация)…

***

- Я рано вышла замуж, — рассказывает Алмагамбетова. — С мужем мы дружили в школе, полюбили друг друга и поженились после 11-го класса.

Тогда Акмарал, только вступившей во взрослую жизнь, казалось, что замужество — это раз и навсегда. Но вышло так, что никях впоследствии она совершала не раз. И все из-за одной большой ошибки — она доверилась интернет-проповеднику.

- В 2009-м, мне тогда было 22 года, я решила открыть торговую точку. Во время поисков подходящего места познакомилась с одной женщиной. Она носила платок, была верующей, и до того её разговоры о религии и Боге запали мне в душу, что я приняла ислам, — вспоминает Алмагамбетова. — Домашние были не против, чтобы я покрыла голову, читала намаз.

Молодая женщина посещала мечеть, постилась и в поисках религиозных знаний устремилась в социальные сети. Там её духовным наставником стал матерый радикал Шамиль ИЗМАЙЛОВ, который своей экстремистской идеологией успел заразить тысячи людей по всему миру. И уже совсем скоро в мягкой и улыбчивой Акмарал стало проявляться все больше агрессии.

- У меня появилась ненависть ко всем. Стала считать неверными всех, кто не читал намаз. Не хотелось кого-либо видеть. И чем чаще читала предложенные наставниками книги, тем больше отстранялась от детей, мужа, родных и друзей. Я даже хотела запретить старшему сыну ходить в школу, — вспоминает Алмагамбетова.

***

Желание перебраться в Сирию крепло день ото дня. Наставник призывал прим­кнуть к ИГИЛ и строить халифат, который его последователям представлялся раем на земле. Услышав, что Акмарал уходит, муж был шокирован. Это было летом 2013 года. Правда, Алмагамбетова не стала говорить, что уезжает в Сирию, она сочинила легенду о поездке в Египет на учебу.

- Муж умолял остаться и удерживал меня одной рукой, в другой был наш полуторагодовалый сын. Но у меня в голове засела мысль, что нужно непременно отправиться туда, где я могла бы спокойно поклоняться Богу, — рассказывает женщина. — Уходя из дома, на пороге столкнулась с пятилетней дочерью, которая спросила, куда я ухожу и почему. Она плакала. А я — нет. Я просто ей сказала, что, мол, теперь меня не будет, слушайся отца.

***

В Сирию Алмагамбетова добиралась через Кыргызстан и Турцию. Муж звонил и умолял вернуться. В какой-то момент женщина вдруг задалась вопросом, правильно ли она поступает. Но слабые сомнения победила хорошо укоренившаяся в голове за последние годы установка от наставника: если она выберет семью, то не видать ей рая и вечного блаженства.

На новом месте поначалу все казалось сказкой — казахстанку поселили на треть­ем этаже особняка Абу ДАУДА, брата наставника, где тот проживал с семьей. Ежемесячно женщине выплачивали деньги из казначейства в размере 200 долларов. Кроме этого выдавали муку, сахар, рис и масло. Нужно на рынок — пожалуйста, необходимо съездить в поликлинику — без проб­лем.

Но скоро все стало меняться. В худшую сторону. Ей стали настоятельно рекомендовать выйти замуж. В ИГИЛ мужчина — единственный проводник во внешний мир. В итоге женщина несколько раз выходила замуж.

Некоторых её мужей убили на войне, от других, которые жестоко с ней обращались, она сама сбежала. А в 2015-м Акмарал начала все чаще задаваться вопросом, что она делает в Сирии.

- Тех, кто, как и я, начал сомневаться и хотел вернуться домой, казнили без лишних слов — и мужчин, и женщин. Отрубали головы. По ложным доносам отправляли в тюрьмы. Лжесвидетелей было достаточно. Судили за то, что люди смели высказать объективную критику из-за творящегося беспредела. В тюрьмах их пытали. Подвешивали и били. При этом наказывали кого угодно, но только не арабов, — рассказывает Алмагамбетова.

***

В 2018 году женщина и сама на четыре месяца угодила в тюрьму, выйдя оттуда еле живой. К тому моменту у неё родились ещё двое детей. Все больше людей в ИГИЛ чувствовали себя обманутыми, среди них были сотни известных деятелей культуры, медиков, военных, бизнесменов из стран СНГ и Европы.

- Нами очень тонко манипулировали, прикрываясь религией. Сказали, что будем строить чистое общество, а на деле оказалось, что там борьба за нефть и власть. Ислам был лишь предлогом, чтобы люди переселились туда, чтобы использовать их в войне, — говорит Алмагамбетова. — Мусульмане из разных стран были просто пушечным мясом.

В 2019-м Акмарал с детьми перебралась в маленькую деревушку. Ни дня не проходило без взрывов и перестрелок. “Мусульмане” воевали не только с коалиционными войсками, но и между собой. Рассказать кому-либо о своих намерениях вернуться актюбинка боялась — могли запросто отрубить голову.

- По ночам я выходила в пустыню и искала бедуинов. Они жили изолированно и знали все пути, которые могли вывести к курдам. А через них уже можно было попасть в лагерь беженцев.

Бедуина я встретила на третью ночь. Подбежала к нему и упала прямо в ноги, рассказала, что я одна с детьми, что оставаться в Сирии опасно. Ещё молила, чтобы он никому не рассказывал обо мне, — вспоминает актюбинка. — Он выслушал меня и сказал прийти завтра.

***

На следующий день Алмагамбетова с детьми пришла в условленное место, где собрались и другие люди, которые тоже мечтали сбежать.

- Проводник довёл нас до минного поля, и это был единственный путь к свободе. Сказал, что если подорвемся, то он не виноват, — других троп нет. Мы шли очень осторожно, и каждый последующий в точности ступал туда, где прошел впереди­идущий. Кругом валялись конечности подорванных на минах людей — руки, ноги. Так мы прошли 25 километров. Над нами всё время кружили американские самолёты, видели, что мы хотим сдаться. К курдам мы пришли с поднятыми руками, — вздыхает актюбинка.

***

Сдавшихся зарегистрировали и затем переправили в теперь уже известный всем лагерь беженцев Аль-Хол. Алмагамбетова сразу позвонила родным и попросила связаться с казахстанскими властями, чтобы те её забрали.

- Три месяца мы пробыли в лагере. Там тысячи людей. Все болеют. Еды почти нет. Воды нет. А потом с нами встретились представители казахстанского посольства в Турции. Просили немного потерпеть, рассказали про спецоперацию “Жусан”, инициированную президентом, — вспоминает актюбинка. — Мы столько дел натворили, столько плохого в адрес властей в своё время наговорили и сделали, а государство не стало от нас отказываться! Нас вытащили из ада, по сути, дав шанс на вторую жизнь. “Жусан” — это акт милосердия.

***

По прибытии на родину Алмагамбетову судили. В Актобе ей предъявили обвинение в пропаганде терроризма и экстремизма, участии в деятельности террористической группы, а также в разжигании религиозной розни. Отпираться женщина не стала и сразу заключила сделку со следствием о признании вины.

Её приговорили к пяти годам заключения. Дети от первого мужа остались с отцом, с чем, кстати, была согласна и подсудимая. Двух детей, которых Акмарал привезла из Сирии, определили в патронатные семьи.

В петропавловской женской колонии все эти годы с Алмагамбетовой работали тео­логи и психологи. Усилия специалистов дали результаты: осуждённая поняла свои ошибки, о которых теперь говорит открыто:

- Мне нелегко было отказаться от прежних взглядов, но я принесла покаяние после того, как начала различать, где истина, а где ложь. В колонии мне было очень стыдно смотреть людям в глаза. Там знали, кто я и откуда. Боялась, примет ли меня общество, простит ли. В колонии тоже есть верующие. Глядя на них, я поняла, что ислам — это мир и добро вне зависимости от твоего происхождения, взглядов и веры. Стала читать книги на религиозные темы, которые раскрыли мне глаза на многое. Жалею, что они раньше мне не попадались. 10 лет прожито впустую…

***

Летом прошлого года Алмагамбетова вышла из колонии — на семь месяцев раньше отмеренного ей пятилетнего срока. Случилось чудо, о котором актюбинка долго молила, — она встретилась с детьми, и они её простили.

- Я попросила у них прощения и была готова к обидам, агрессии, претензиям с их стороны. Но они не сказали ни одного плохого слова. Могу ли я мечтать о большем?! Просить что-либо ещё?! Бесконечно благодарю Бога и их отца за это, — признается Алмагамбетова. — Двое младших детей сейчас в патронатных семьях, тоже общаюсь с ними и хочу их вернуть. Но для этого нужна хорошая зарплата и желательно собственное жилье.

***

Сейчас Акмарал работает в информа­ционно-аналитическом центре “Ансар”, куда устроилась через биржу труда. Вместе с теологами и психологами участвует в круглых столах и семинарах, встречается с людьми, рассказывает им свою историю.

- Для меня эти выступления — и терапия, и исповедь, и покаяние. Хочу, чтобы люди не повторяли моих ошибок. ИГИЛ — это полный обман. Говорю людям, чтобы религиозные знания получали в мечетях и не искали их в соцсетях. Предостерегаю от всяких манипуляторов. Если хоть до кого-то правильно донесу свою главную мысль — не стать игрушкой в чьих-то руках, значит, государство возвратило меня не зря, — говорит актюбинка.

Алмагамбетова, к слову, не имеет ни среднего специального, ни высшего образования, поэтому в следующем году хочет поступить учиться. А ещё намерена выпустить книгу о своих злоключениях и ошибках, об этом она говорила четыре года назад во время суда. Сейчас написано около 100 страниц.

***

Платок Акмарал сняла и намаз пока не читает. Религию она настроена принять уже осознанно, начать все с чистого листа.

- За те 10 лет, что меня не было в Актобе, город стал больше и красивее. И люди такие добрые. Хотя, скорее, это я изменилась внутренне и вновь вижу мир разноцветным, — улыбается Алмагамбетова.

Акмарал МАЙКОЗОВА, Актобе